Несколько слов о биологических удобрениях

​

Основная проблема нашего сельского хозяйства – это новое поколение специалистов-агрохимиков, многие из которых не желают отказаться от устаревших взглядов на сельхозпроизводство. Но против них активно работает экономика: рост цен на минудобрения – до 40% плюс неподъёмно дорогие кредиты на приобретение той же химии.

​

Но при соблюдении некоторых условий обычный навоз свиней, коров и птиц способно стремительно вывести Россию в мировые лидеры сельскохозяйственного производства.

Чтобы обеспечить жидким удобрением всю область, потребуется всего 15–20 самосвалов птичьего помёта. В этом случае он выступит не более чем питательной средой для размножения полезных микроорганизмов. Добавляем гуматы, сделанные из торфа, биологический кремний и вытяжку из червя – всё это природный ресурс, который идёт на насыщение микроэлементами, чтобы таким удобрением избавить аграриев и от необходимости закупок химических средств защиты растений (СЗР), ввозимых из-за рубежа. Траты на СЗР стоят у крестьян на втором месте после минудобрений. К слову, вот вам и импортозамещение...

 

Кремний – это сила

Кремний восстанавливает и укрепляет иммунную систему растений. То есть можно отказаться от химических средств защиты растений. К слову, обычный чистый речной песок – тоже кремний. Кремнийсодержащие препараты, как оказалось, не только стимулируют рост растений, но и связывают тяжёлые металлы, переводят их в неактивную форму.

 

Необходимо включать кремний в состав всех органических удобрений.

 

Растения тоже наркоманят

Как известно, жидкое удобрение вносят разбрызгиванием, через лист. В растение заходят миллиграммы. В среднем на одну обработку уходит 2–3 литра на гектар. В идеале – шесть обработок за сезон, включая осеннюю стерню и семенного материала. И не нужно никаких дорогущих минудобрений. Если говорить, к примеру, о пшенице, себестоимость килограмма зерна будет не 6–7 рублей, а два-три. И зачем тогда нужны субсидии? К слову, заметнее всех на органические удобрения реагируют овощи, активно, сразу появляется прибавка до 50%.

 

Очень важно знать, что производители минеральных удобрений могут не беспокоиться, их бизнес не будет подорван. Основные покупатели – за рубежом. Например, в Германии, где в почву вносят до тонны азотных удобрений на гектар, давно сформирована своего рода наркотическая зависимость в растениеводстве. Как говорит Рябчевский, «минералка – наркотик, растение – наркоман». Он написал своеобразный манифест, где есть такие слова: «Плодородие почв (их способность рожать естественным путём) за 100 лет загублено вдвое! Это сотворили пять последних поколений. Так вот, если мы не одумаемся и не остановимся, то через пять поколений потомки нас проклянут, оставшись жить на бесплодном грунте». Аргумент, что земли у нас много, – не принимается. Да, много, но не бесконечно много.

 

Естественный путь – это возвращать земле то, что взял, и поддерживать работу беззаветных тружеников почвы – червей и микроорганизмов, которых убивают искусственно синтезированные минеральные удобрения, пестициды, инсектициды и прочие достижения химической науки.

 

Справка

Штрафы на стороне органических удобрений

Средняя птицефабрика с выходом помёта 100 тонн в сутки обязана платить, согласно Постановлению Правительства РФ №344 от 12.06.2003 «О нормативах платы за выбросы в атмосферный воздух загрязняющих веществ стационарными и передвижными источниками, сбросы загрязняющих веществ в поверхностные и подземные водные объекты, в том числе через централизованные системы водоотведения, размещение отходов производства и потребления»,36,5 млн. рублей экологических штрафов в год. Если же она начинает перерабатывать получаемые объёмы помёта, то получит чистый доход ежегодно минимум на 50–60 млн. рублей.

 

Формула крестьянского успеха

В почве минеральные удобрения ведут себя по-бандитски: закисляют почву и ухуд­шают её физические свойства. Входящий в состав калийных удобрений хлор убивает в земле всё живое. 

 

В то время как именно гумус является основой плодородия почвы, составляет 85–90% её органического вещества. Он образуется при разложении растительных и животных остатков под действием микроорганизмов и абиотических факторов среды. Таким образом, уничтожая ядохимикатами полезную почвенную микрофлору, мы наносим огромный вред экосистеме «почва – растение», так как приостанавливается процесс разложения органики почвы и синтеза гумуса.

 

Приходится усиленно пахать, рыхлить и вносить известь – больше, чем уже внесли удобрений. Не задаром, ко­нечно. Известь после этого тоже остаётся балластом... В общем, если «считать по-честному», доход от удобрений – 40%, а самый минимальный ущерб – около 300%. К тому же запасы сырья для калийных и фосфорных удобрений тоже не возоб­новляются. Довольно скоро придётся прекратить их производство – или разориться на них окончательно. То есть минералка в принципе не мо­жет решить проблему кормления планеты. Она великолепно решает лишь проблему выколачивания дотаций! Субсидируя только минеральные удобрения и химические средства, государство косвенно финансирует деградацию земель сельхоз назначения.

 

При нынешней аграрной политике Минсельхоза и привычке его чиновников навоз остаётся злом и тупиковой фракцией. Традиционные минудобрения вносятся в почву, в виде большей части урожая идут на корма скоту и птице. А в результате получаются фекалии. За них штрафуют, ими заваливают овраги, неудобья, разбрасывают по полям без особого прока. Не приведи бог, будут серьёзные паводки в областях с развитым птицеводством и животноводством, дерьмо потечёт неуправляемыми реками, попадёт в водозаборы и спровоцирует эпидемии. 

 

Но, существует и другая формула успеха в крестьянском труде: навоз – удобрения – почва – растение – корма – животные… навоз. Круг замкнулся. Но как достучаться с этой формулой до министров-юристов? Как заставить их начать движение в сторону экологического земледелия? Туда, где навоз, помёт и прочее «гуано» – бесценное сырьё? Ну очевиден же факт: воспроизводство урожаев шло в природе миллионы лет без всякого участия человека. Разумный урожай – это минимум труда человека плюс максимум труда почвы.

 

В государстве шумеров – было такое дело, 250 центнеров с гектара – обычный урожай. Ещё в Советском Союзе селекционеры-энтузиасты на своих домашних сотках подтвердили эту возможность. Пшеничные колосья кустились, одно зерно давало 45 стеблей, и при сборе урожая получались умопомрачительные «шумерские» 300 центнеров с гектара. И никакой химии! Среднероссийские 19 центнеров зерновых с гектара – позор для страны чернозёмов.

 

Ассиметричный ответ ВТО

Когда нас принимали в ВТО, то главной претензией и требованием европейских чиновников был отказ от субсидирования сельскохозяйственного производства. Нашим чиновникам нечего было сказать по существу. А вот если бы в рамках нацпроекта по развитию АПК вкладывали средства в переработку отходов, то это было бы борьбой за экологию. Евросоюз нас бы поддерживал и уважал… Никто бы и не понял, что это не что иное, как реальное субсидирование АПК, но по-нашему, по-российски.

 

Фактическое плодородие

Уже в 1985 г. гектар полей в США потреблял 600 кг нефти, что в 15 раз превышало этот расход у нас: «избалованные» американцы намного больше тратят на очистку водоёмов и рекультивацию земель. Но львиная доля всех этих затрат – поддержание «фактического плодо­родия». Нужно постоянно рыхлить выпаханную почву, вносить минеральные удобрения, потом компенсировать их вред. А потом и защищать ослабленные такой аг­ротехникой растения. Все эти меры вредят плодородию, и земле­делие катится вниз по спирали: чем дороже этот урожай, тем дороже бу­дет следующий. Именно таким образом сельское хозяйство превращается в чёрную дыру, которая с растущим аппетитом поглощает ископаемые минералы, нефть, электричество и труд общества.

Снять растениеводство с «наркотической иглы» непросто. Надо учитывать и природный консерватизм крестьянина, и что сразу, в одночасье, отказаться от минеральных удобрений невозможно – потеряешь урожай. Тут два пути – оставить землю под паром лет на 5–6, дать ей самовосстановиться и очиститься или постепенно замещать «химию на жизнь».

 

Золотое дно

​

Крестьяне кряхтят, видя ценники на минудобрения, пестициды и прочие достижения химиков. Животноводы и птицеводы ломают голову, «куда ещё пристроить сбросы и фекалии». На них ополчились экологи и висят штрафы, способные разорить любого (если надзирающие органы будут работать, а не договариваться с нарушителями). Главы мясо-птице-молочных регионов, с одной стороны, гордятся достижениями, а с другой – стонут, говорят среди своих, что «загадили всю округу, скоро некуда ногой ступить будет». Вода из колодцев, понимаете ли, с душком. При этом всем известно, что вывозить навоз на поля в чистом виде бессмысленно, большую часть органики почва не примет, да и патогенных микроорганизмов там море. Ждать, когда перепреет? Но тогда и количество полезных веществ резко уменьшится. Так что надо перерабатывать и продавать.

 

У нас – что случись: засуха, половодье или прохладное лето, – на всё есть ответ: «Россия – зона рискованного земледелия». Повторяют эту глупость все: крестьяне, кабинетные учёные, чиновники и, само собой, загадочный премьер. И никто не желает принять свершившийся факт – уже созданы все необходимые технологии и приёмы для перехода от рискованного к уверенному земледелию. Есть и теоретики, и практики.

 

А пока наши аграрии «чешут репу» и гробят землю минудобрениями, есть и зарубежный рынок. Экспортный потенциал органических удобрений огромный – Ближний Восток, Индия, Китай, Юго-Восточная Азия готовы платить за наше дерьмо твёрдую цену. Рентабельность от производства и продажи органических удобрений в десятки раз выше, чем в традиционном животноводстве и птицеводстве. В руках у меня контракт, по которому бизнесмен из Бангладеш предлагает поставить в его страну 50 тыс. тонн гранулированных органических удобрений по цене 300 долл. за тонну:

 

– Минусуем накладные расходы – транспорт и т.д. Выходит, что тонна удобрения из помета принесёт 15 тысяч рублей при себестоимости около четырёх. С рубля – четыре.

Себестоимость килограмма продукции будет ниже в 2–3 раза. При росте объёмов и качества.

 

Другой вопрос, что агрономы многих крупных хозяйств давно отдают предпочтение продавцами минудобрений и химии. Им органика не нужна даром. Но ломать эту смычку надо.

 

Из фекалий – конфетку

​

Как известно, нечистоты хранятся и накапливаются, как правило, в жидкой фракции в лагунах, чеках, оврагах. В итоге – море фекалий в огромных количествах. Избавиться и превратить это море г…на в золото.

Создан  мобильные комплексы контейнерного типа. В процессе переработки навоза и помёта в конечный продукт добавляются целые семейства полезных микроорганизмов и микроэлементов. При этом технология лучше всего подходит для самых зловредных отходов – со свинокомплексов и птицекомплексов с гидросмывом. К тому же она возвращает в хозяйство воду на технические нужды. Приехали, переработали, уехали. Интересное и недорогое решение, особенно для фермерских хозяйств или птицеводческих комплексов, разбросанных по большим территориям.

 

Комплекс реально невелик собой – размещается в трёх стандартных 40-футовых контейнерах для получения рассыпного продукта. Или в четырёх контейнерах, чтобы на выходе были удобрения в виде гранул. Общая потребляемая мощность электроэнергии – до 30 кВт/час. Производительность в сутки – от 150 до 200 куб. метров нечистот с влажностью от 70 до 98%.

На выходе получается от 20 до 30 тонн гранул с влажностью 12–13%, чего вполне достаточно для длительного хранения. Комплекс перевозится на 3–4 контейнеровозах и монтируется на новом месте за 2–3 дня, потом нужно организовать только подачу сырья насосом или погрузчиком. Работают на нём 2–3 человека. В сутки комплекс зарабатывает до 300 тыс. рублей при цене гранулированных удобрений 10 тыс. рублей за тонну.

 

Данная технологическая установка способна утилизировать до 70 тыс. кубометров жидких отходов с изготовлением из них до 8 тыс. тонн гранулированных органических удобрений в год. Если реализовать программу по изготовлению хотя бы двух тысяч подобных комплексов, то по стране можно превратить в доходы до 150 млн. куб. метров нечистот, а это примерно 35–40% от всех получаемых отходов жизнедеятельности животных и птицы.

 

Большие стационарные заводы необходимы, в первую очередь для утилизации отходов, получаемых при работе птицекомплексов на подстилочной технологии. В этом случае сырьё для переработки в удобрения состоит наполовину из помёта, наполовину из опилок, соломы или шелухи подсолнечника. 

 

Усреднённый стационарный вариант построен в городе Лиски Воронежской области, где объём перерабатываемого сырья в сутки составляет до 250 тонн. На выходе получается до 100 тонн гранул. Стоимость подобного комплекса вместе с полигоном, техникой ворошения и другой спецтехникой по завозу и вывозу может обойтись сегодня до 250 млн. рублей, а со строительством зданий, складов накопления на 10 тыс. тонн, производственных помещений – все 350 млн. рублей. Дорого? Но завод способен произвести в год 35 тыс. тонн продукции стоимостью около 350 млн. рублей, то есть окупается примерно за год.

 

Программа строительства ста подобных комплексов потребует инвестиций около 30 млрд. рублей. Она способна утилизировать до 100 млн. тонн отходов, а это ещё до 30% от всего объёма и дать готовых органических удобрений до 3,5 млн. тонн в год. Если это перевести на цены экспорта, то получается, что доходная часть от реализации подобной программы свыше миллиарда долларов в год. Если бы в нашей стране за эту работу взялись всего 6–7 самых крупных птицеводческих холдингов, то смогли бы легко выполнить данные объёмы.

​